Есть структуры, без которых нормальную работу системы здравоохранения крупного города представить просто невозможно. К ним относится и служба скорой медицинской помощи. В Новосибирске это единая организации, которая включает в себя 13 подстанций. Ежедневно на дежурство заступает 140 бригад скорой медицинской помощи, из них 30 специализированных. Скорая помощь – совершенно особая медицинская служба. О ее достижениях и проблемах рассказывает главный врач Новосибирской муниципальной станции скорой медицинской помощи, председатель комитета по социальной политике Новосибирского областного Совета депутатов Олег Иванович Иванинский.

– Олег Иванович, Вы возглавили службу скорой медицинской помощи в 2001 году. Что за это время изменилось?

– За последние три года службы скорой медицинской помощи хорошо преобразились в плане обеспечения медикаментами, появились новые технологии. В 2001 году у нас на выезд на медикаменты было 3 рубля 17 копеек. А за прошлый год получилось 11 рублей. Сегодня мы пользуемся лекарственными препаратами последнего поколения. К примеру, тромболиз при остром инфаркте миокарда проводим с помощью актилизе. Сегодня мы поставили на машины 100 небулайзеров и имеем возможность оказывать помощь при приступах бронхиальной астмы на современном уровне. Нам дали на испытания три чрезпищеводных кардиостимулятора для снятия нарушения ритма. Без ложной скромности могу сказать, что сегодня по технологическому обеспечению скорая помощь в Новосибирске вышла на один из лучших уровней в России. За последние три годы смогли и часть автотранспорта поменять. Появилось два новых здания для подстанций скорой помощи. То есть можно сказать, что мы ломаем сегодня психологию власти. Очень сложно было. Мне говорили, зачем вам новое здание, зачем ремонт, у вас же больных нет, вы же на дому лечите. Но когда на Октябрьской подстанции поменяли условия работы, люди въехали в великолепное помещение, у нас исчезли жалобы по Октябрьскому району. Врачи видят заботу о себе и по-другому разговаривают с больными, более качественно работают.

– Не секрет, что год от года растет обращаемость населения за скорой медицинской помощью. Чем Вы это объясняете?

– Действительно, обращаемость растет. Мы уже, к сожалению, вышли на показатель 1600-1700 выездов в сутки. По итогам прошлого года у нас получилось 572 тыс. выездов. Мы проанализировали работу за первое полугодие – обращаемость выросла на 5 процентов.

На мой взгляд, связано это с ограничением доступности бесплатной медицинской помощи. Единственная служба, которая осталась сегодня в Новосибирске полностью бесплатной для населения, – это служба скорой помощи.

– А я слышала такое мнение, что рост обращаемости связан с тем, что недорабатывают поликлиники. Вы с этим не согласны?

– Я не хочу бросать камень в огород своих коллег. Нельзя сказать, что они недорабатывают. Они работают ровно настолько, насколько у них есть возможности. Просто сегодня вся система здравоохранения находится в хаосе. С моей точки зрения, идеологии здравоохранения сегодня нет ни в городе, ни в области, ни в стране. Никто не понимает, что сегодня собираются делать со здравоохранением. Отсюда все проблемы. И крайней оказывается служба скорой помощи, потому что люди знают две заветные цифры и знают, что все равно приедут и помощь окажут. Когда мы вышли на хороший уровень лекарственного обеспечения, нас стали чаще вызывать. Но это же не значит, что надо вернуться к тому, чтобы врач приезжал вообще без медикаментов. Нельзя огульно обвинять поликлиники. Мы сегодня проводим эксперимент по Советскому району: каждое утро в режиме реального времени «сбрасываем» им всех больных, которых считаем поликлиническими. И они с ними разбираются. Если человек на следующий день опять вызывает «скорую», то тогда видно, что с ним не работали, его не лечили.

– Сегодня идет реформирование системы здравоохранения. Коснется ли это службы скорой медицинской помощи?

– Я человек консервативный. И считаю, что сегодня мы должны вывести скорую помощь на уровень современного технологического обеспечения. А дальше уже речь вести о реформировании. И речь может идти только об одном. О передаче несвойственных функций скорой помощи на другие лечебные учреждения: поликлиника, социальное обеспечение, работа по всем эпидситуациям. Если взять структуру обращаемости, то именно «скорая» помощь присутствует только в 51 проценте случаев. Это резерв. Но сегодня нельзя бросить население один на один со своими проблемами. Поэтому вы ездим и на гипертонические кризы, и на температуру. К сожалению, все реформы, которые сегодня предлагаются, имеют целью сокращение расходов. Это неправильно. Потому что сегодня проблема на самом деле в том, что надо внести средства, ресурсы. Поднять на какой-то уровень, стабилизировать ситуацию, а потом уже реформировать. В момент структурных перестроек люди просто не знают, куда им идти. И служба ссорой помощи выступает своеобразным буфером между населением и системой здравоохранения. У людей нет льготных медикаментов – они вызывают «скорую помощь». Не могут попасть к врачу – вызывают «скорую помощь». Я сравниваю всегда с армией. Есть в армии элитные части. У нас тоже есть такие – федеральные центры, высокотехнологичные больницы. Есть штрафбат – у нас это «скорая помощь».

– Одна из острых проблем здравоохранения сегодня – кадры. Как с этим в «скорой помощи»?

– Я нахожусь в такой же ситуации, как и все. У нас штатное расписание – три тысячи человек. Реально работает около двух тысяч. Но «скорая помощь», как болезнь. Люди, которые здесь работают, в других учреждениях уже работать не могут. Даже если уходят, то возвращаются. Но вопрос в другом. Как их вырастить? И я сегодня всеми доступными способами стараюсь им платить приличную зарплату. У нас в среднем врачи получают 6-6,5 тыс. рублей, фельдшеры – 4,5 тыс. Есть проблема другая. Меня только что проверила КРУ и сказала, что я искусственно завышаю заработную плату. Есть проблема непонимания власти, финансово-контролирующих органов, потому что они идут по пути экономии бюджета. Это неправильно. Вот что мне не нравится в глобальной реформе здравоохранения, что мы пытаемся реформировать здравоохранение, недовнося деньги. Есть объективные цифры. По критериям ВОЗ, если от внутреннего валового продукта на здравоохранение идет меньше 5 процентов, то система здравоохранения отсутствует. В нашей стране здравоохранение финансируется по остаточному принципу – 2,8-3 процента. Реально надо в два раза прибавить ресурсное обеспечение. Мы проверяли сегодня платные услуги в ОКБ, онкодиспансере, диагностическом центре. И по итогам получилось, что платные услуги, которые берутся сегодня с населения, идут не зарплату врачей, а на содержание больниц. Мы сегодня подталкиваем главных врачей к тому, чтобы они «вымогали» деньги с населения. Проблема эта есть и будет, пока государство не определится со своим объемом ответственности. Я каждый год прибавляю по 10 процентов объема оказания помощи. Я каждый год больше расходую бензина, лекарств, растет нагрузка на врачей. А смета не меняется. Почему не растет заработная плата? У меня есть отдельные герои, которые вырабатывают по 3,5 ставки. И меня наказывают за то, что у меня люди перерабатывают. Я штрафы плачу регулярно из своего кармана. Я буду каждый месяц платить, но я не могу лишить человека возможности заработать.

Ввели контрактую систему, страну другую строим, а ничего не меняется в здравоохранении. Мы пытаемся советские вещи экстраполировать в нынешнюю ситуацию. А это в корне неправильно.

– Чего сегодня не хватает службе «скорой медицинской помощи»?

– Того же, чего и не хватало: материально-технической базы. Я очень сильно надеюсь на займ для здравоохранения. Тем более, что сегодня у городских властей есть понимание того, что нашу службу надо укреплять и развивать.