Шансы выжить у россиян, вызвавших бригаду «скорой», вырастут в недалеком будущем в разы. Экипаж станет приезжать на 5 минут быстрее, а в чемоданчике фельдшера будет больше медикаментов. При этом отказываться от пьяных, бомжей или просто неадекватно ведущих себя граждан бригады «скорой» не смогут. Однако и размещать таких пациентов вместе с другими в больницах тоже не станут. Для них предусмотрят (в отделениях скорой помощи, которые появятся в каждом регионе) специальные зоны с особыми туалетами, небьющимися стеклами и круглосуточным видеонаблюдением.
О том, кто и как будет спасать жизнь россиянам, — наш разговор с директором НИИ скорой помощи, членом-корреспондентом РАМН, доктором медицинских наук, профессором Сергеем Багненко.
— Сергей Федорович, «скорую» сегодня не ругает только ленивый, и к ее реформированию относятся настороженно. Как изменится эта служба — не станет ли еще хуже?
— Согласен, «скорая помощь» — архичувствительная зона для всей нашей страны. Ежегодно каждый третий житель страны вызывает экипаж медиков. На сегодняшний день главная проблема, которую мы хотим решить, — разрыв между «скорой» и стационаром. Приемное отделение у нас не подхватывает мгновенно все то, что делает бригада «скорой». Появляется пауза. Больному приходится ждать долго, его состояние может ухудшиться, он мучается, и родственники мучаются, потому в приемном отделении все плохо приспособлено.
— И какой выход здесь может быть?
— Весь мир пошел по пути создания специальных отделений, которые называются эмеджинси. Отделение не просто приемное, а экстренной медпомощи. Оно специально устроено и оснащено. Самый яркий пример для нас — американский сериал «Скорая помощь». Именно таким, каким показано оно там, отделение и должно быть. Больного еще везут, а его уже ждут врачи, они уже в курсе, в каком он состоянии, что нужно первым делом сделать. Задача эмедженси — за два часа превратить синдромный диагноз в конкретный нозологический. Вот привезли человека с болью в груди. Что это: травма, острый коронарный синдром, а может быть, пневмония? В этом отделении будет вся диагностическая линейка, все технологии, которые только доступны в этой больнице. Компьютерная томография, эндоскопия, биохимическая диагностика, рентгенография — все это будут делать круглосуточно. И с чем бы человек ни поступил сюда, медики быстро поймут, что с ним, в чем проблема, и окажут помощь. Уже потом его при необходимости отсюда переведут в отделение или клинику, которая специализируются на этой болезни.
— Принимать эмедженси станут всех пациентов «скорой» подряд? Будут их сортировать?
— Примут всех — это точно. И сортировка действительно будет, причем по новому принципу. Сейчас ведь пациентов разделяют на 4 потока: хирургический, терапевтический, травматологический и гинекологический. И внутри каждого еще — на мужчин и женщин. И получается, что в мужской хирургической смотровой может быть и очень тяжелый больной, с сильным шоком и отрытыми переломами, и товарищ с переломом ногтевой фаланги второго пальца правой кисти. Теперь же будем сортировать по тяжести. Этот принцип, кстати, придумал еще Пирогов, когда оказывал помощь раненым. Он говорил своим помощникам, чтобы вначале приносили тех, кого прямо сейчас надо спасать. В эмедженси будет несколько зон для разной категории пациентов.
— В том числе вип-зоны?
— Ну если только считать тяжелобольных вип-пациентами. Итак, первая зона для тех, кто сам может передвигаться. Она будет устроена приблизительно как зал ожидания современного аэропорта. Телевизоры, мягкие кресла, туалеты. Отсюда берут больного и ведут на одну диагностику, на другую, третью… Важно, чтобы здесь не появились крайне тяжелые, буйные, грязные, пьяные. Это должна быть зона психологического комфорта. Человек и так волнуется. А если рядом с ним будет кто-то умирать, у него если просто была нестабильная стенокардия, то она перейдет в инфаркт.
— А куда девать грязных и пьяных?
— Не спешите. Вторая зона — для тех, кто сам передвигаться не может, но угрозы их жизни серьезной нет. Скажем, человек с переломом голени, с острым панкреатитом. К нему все медики сами придут и все анализы и обследования сделают на месте. Третья зона — тяжелобольные. Это фактически реанимация. А четвертая — пьяные, наркоманы, бомжи, психически неуравновешенные. Согласитесь, эту категорию никак нельзя поместить ни в одну из трех других зон.
— Палаты в этой зоне будут по типу тюремных камер?
— Нет. Но там будут непробиваемые окна, антивандальное оборудование, пост охраны. И вот обычный унитаз таким пациентам не поставишь (они его разбомбят и сами поранятся), надо унитаз, предполагающий сидение на корточках, — чашу «Генуя». И, кстати, вовсе не значит, что помощь таким пациентам менее важная и оказывать ее будут в последнюю очередь и спустя рукава. Для того чтобы мы могли проследить за этим, будет обязательное видеонаблюдение. Причем записи станут хранить полгода.
— А может быть, во всех зонах сделать видеонаблюдение?
— В перспективе так и будет. Но на первых порах только в третьей (реанимация) и четвертой зонах. По нашим подсчетам, в зону № 1 будет попадать примерно половина всех пациентов «скорой», в № 2 — 25%, в № 3 — 11%, остальные — в № 4. Лечение независимо от категории больного должны начать с первых минут. Если у человека сильные боли, то должны дать такие лекарства, которые снимут болевой синдром, но при этом не спутают диагностическую картину.
— Такие отделения будут при каждой больнице?
— Нет, конечно. Это очень дорого, да и не нужно. Мы подсчитали, что примерно на 600 тысяч жителей достаточно одного такого отделения. Недавно в качестве эксперимента были созданы четыре отделения в четырёх регионах: в Санкт-Петербурге (на базе нашего НИИ), Набережных Челнах, Ростове-на-Дону и Чебоксарах. К концу 2012 года такие отделения должны будут появиться во всех регионах.
— Сколько будет таких отделений скорой помощи в Москве?
— Двадцать. Это больницы № 1, Боткинская, 7-я, 15-я, 23-я, 64-я, 67-я… Все известные больницы. Там есть все специалисты, все технологии. А у мелких больниц изымут оказание экстренной помощи, что позволит сделать на их базе реабилитационные центры, хосписы, отделения сестринского ухода — то, чего сейчас так не хватает.
— Допустим, человек попал в ДТП на юге Москвы. «Скорая» его отвезет в больницу с эмедженси именно в ЮАО?
— Не совсем так. Базовый принцип будет, конечно, территориальный — куда ближе, туда и доставят. Но в каких-то случаях будут исходить из другого. Вот ДТП или падение с большой высоты. Из 20 больниц, которые будут иметь отделения экстренной помощи, лучше всего могут помочь в десяти (там есть шоковые операционные).
— В России есть маленькие города, такие как Псков с населением 160 тысяч. У них не будет собственного отделения скорой помощи?
— Будет. Но тут нужно решить и другую проблему. В маленьких городах зачастую по 5–6 больниц. Они совсем не нужны. В некоторых нет ни одного хирурга или реаниматолога. Потому из них надо сделать одну, но хорошую клинику. Если речь идет о совсем крошечных городках, то можно создать во всей области два-три крупных межрайонных медцентра, где будут отделения экстренной медпомощи.
— Но расстояния у нас огромные, и пациент может не дожить, пока его туда довезут на «скорой»…
— Это проблема. Возможно, нужно будет оборудовать эти центры вертолетными площадками.
— Всех больных вертолетами не заберут — дорого… Может, надо улучшать оборудование машин «скорой», чтобы в случае, когда надо ехать два часа, пациент там продержался?
— Да, такие полностью оборудованные машины в ряде регионов уже появились. Ставки будем делать на «Фиат-Дукато», «Форд-Транзит» и «Фольксваген-Транспортер». Эти машины в Европе и Америке используются «скорыми». И в бригаде теперь не просто водитель будет, а водитель-санитар, прошедший спецподготовку и умеющий оказывать полноценную помощь. Кстати, теперь профессиональный стандарт фельдшера расширится практически до стандарта врача «скорой». Врач же постепенно переместится в отделения экстренной медпомощи стационаров и будет не только выезжать, но и лечить легких больных, допустим, с сотрясением головного мозга. И не нужно для этого отвлекать нейрохирурга.
— Укладка врача или фельдшера «скорой» изменится?
— Да, в ближайшее время туда добавится еще несколько препаратов, которые только что включили в перечень жизненно важных. В их числе, к примеру, ацизол — он позволяет оказывать помощь при отравлении угарным газом, восстанавливает гемоглобин, возвращает способность поглощать и переносить кислород. В чемоданчике медиков «скорой» будут также ларингеальные маски. Раньше респираторную поддержку оказывали только интубируя или выдавая кис лород, а такая маска более безопасная. Будут в укладке иглы для внутрикожного введения. Они помогут в случае, когда вену найти у пациента сложно.
— А приезжать «скорая» будет быстрее?
— Сейчас стандарт 20 минут, мы хотим перейти на 15. Но есть регионы, где медики никак не уложатся в этот стандарт (скажем, поселок на Курильской гряде). Там должны быть свои нормативы. И способы оказания помощи силами местных врачей фельдшерско-акушерских пунктов. А поскольку риск проживания здесь выше, возможно, стоит снизить налоги для местных жителей.
— Не секрет, что чаще всего звонят в «скорую» бабушки-дедушки, которым показалось, что им стало плохо. С другой стороны, нередко старики умирают, так и не дождавшись врачей.
— Эта проблема есть во всем мире. У нас она усугубляется тем, что дежурный может или отказать, или выслать машину. Других вариантов нет. У нашего больного нет постоянного врача, который бы его вел и с которым дежурная «скорой» могла бы связаться. Он бы сказал: эта ситуация у Марьи Ивановны постоянная, экстренная помощь ей не требуется, я сам схожу к ней сейчас и разберусь. И вообще часто достаточно человеку консультации по телефону, и необходимость вызова «скорой» отпадает. Но у нас юридически это не закреплено. Нет такой услуги по закону, а значит, оказывать ее не могут. И здесь мы планируем внести изменения в законодательство. Тогда врач сможет и захочет грамотно консультировать, поскольку будет получать за это деньги почти как за прием.
О том, кто и как будет спасать жизнь россиянам главный специалист по скорой медицинской помощи Минздравсоцразвития России Сергей Багненко рассказал “Московскому комсомольцу”. Статья размещена на официальном сайте Минздравсоцразвития РФ
Уважаемые коллеги! Напишите, пожалуйста, ваше мнение к этому материалу. Не молчите! Сейчас, когда на рассмотрении в Государственной Думе находится закон «Об Основах охраны здоровья граждан в РФ» есть реальный шанс внести свои предложения и замечания. Согласны ли Вы с профессором Сергеем Багненко или у Вас есть свои мысли по организации скорой медицинской помощи населению?
Немыслимо!!! Принимать алкоголь никто не запрещает. Когда в медицинские фонды направляются отчисления – никто не спрашивает – пьяный ты или нет. Индивидуальные предприниматели также немало отчисляют ФФОМС. Если медики хотят получать деньги из внебюджета, пусть ответят, а отработали ли они бюджетные средства??? Мы им профессию не выбирали, они заранее знали – на что шли. Хотят зарабатывать деньги – их никто не держит – пусть идут в платные клиники. В настоящее время итак нет профессиональной медицинской помощи, да еще и платить за то, что приедет такой же полупьяный фельдшер?!? А чтобы больные не тревожили по-напрасну наших “глубокоуважаемых” – есть и участковые врачи – терапевты. Многие фельдшера наверное забыли о том, что на многие вызовы приезжает и такой врач. Последнее, что хочется отметить – я работаю на розничном рынке, где массовое скопление народа различного возраста. Часто случается, что человек падает в обморок, случается приступ и т.д и т.п. – скорую вызываем мы (администрация рынка) – интересно – кто должен решать вопрос – оказывать помощь или нет – мы или все-таки скорая помощь?!?. Хорошо – мы решили, что нужно оказать помощь человеку. Это и будет означать, что и оплачивать тоже будем мы?!? Тогда все и трезвые и пьяные так и будут у нас на территории своей участи ждать. Рассмотрим обратное – пусть платим не мы, а больной – да и денег у него с собой разве что на хлеб – так пусть и валяется на рынке?!? Стыдно было бы говорить во все ТВ о том, что приходится выезжать к старикам – замерять давление – ну не шторы же стирать едут. Да и вообще – противно этот бред слушать – пока в скорую позвонишь – на 1000 вопросов ответишь – уже и помощь некому оказывать :(
Пусть этот умный дядя сам сядет за руль, а потом попадает трясущимися руками в тоню-у-усенькую венку какому-нибудь малышу.
В целом я согласен с предложением уважаемого Сергея Фёдоровича Багненко.
Очень хорошее предложение по организации структуры оказания неотложной помощи.
Для Новосибирска с населением 1 485 267 чел., как я понял необходимо 2 – 3 Эмеджинси-центра оказания неотложной помощи. Мне кажется целесообразно их разместить: 1 – на левом берегу реки Оби, 2 – на правом берегу, 3 – где-нибудь в районе Новосибирского Академгородка по трассе «М-52».
«… И в бригаде теперь не просто водитель будет, а водитель-санитар, прошедший спец-подготовку и умеющий оказывать полноценную помощь. Кстати, теперь профессиональный стандарт фельдшера расширится практически до стандарта врача «скорой». Врач же постепенно переместится в отделения экстренной медпомощи стационаров и будет не только выезжать, но и лечить легких больных, допустим, с сотрясением головного мозга. И не нужно для этого отвлекать нейрохирурга. …» По этому поводу моё мнение:
1. Идея работать врачам бригад СМП на скорой и в отделениях ЭМЕДЖИНСИ (центра ока-зания неотложной помощи) одновременно – замечательная, ибо только так врач Скорой помощи может с полной отдачей для себя и больных использовать имеющиеся у него знания и навыки, совершенствоваться и расти профессионально. Особенно это актуально для врачей специализированных бригад (анестезиолого-реанимационных взрослых и детских, кардиобригад, неврологических и БИТ-бригад). Только в таком варианте работы врачей будет соблюдаться принцип преемственности и этапности в лечении тяжёлых больных, т.к. любой врач на любом этапе оказания помощи будет представлять дальнейшие последующие этапы лечения и учитывать это в критических ситуациях. Разумеется что работа в центре ЭМЕДЖИНСИ и в бригаде СМП не может быть в рамках одного дежурства врача (иначе будет страдать работа СМП или ЭМЕДЖИНСИ). Т.е. часть дежурств врача проходит чисто на СМП, а часть в центре ЭМЕДЖИНСИ.
2. Кстати, хотелось бы сказать, что для работы на скорой помощи, самым оптимальным выбором было бы набирать врачей в эти специализированные бригады из числа врачей, которые бы проработали в специализированных отделениях стационаров (отделениях реанимации и интенсивной терапии, анестезиологии, кардиологии, неотложной терапии, кардиореанимационных блоках) не менее 5 лет. Потому что имея дело с больными в критическом состоянии, необходимо видеть таких больных постоянно, лечить их не эпизодически в начале своей деятельности (в ситуации экстренного вызова), а постоянно (под руководством опытных старших коллег по работе), необходимо довести до рефлекса определённые навыки (интубация трахеи, катетеризация центральных вен из различных доступов, коникотомия, экстренная плевральная пункция и дренирование плевральной полости, дефибрилляция и кардиоверсия, экстренная оценка и интерпретация нарушений ритма, проводимости, установка эндокардиального электрокардиостимулятора и др.). Данный вывод сделан мной на основе собственного опыта работы и анализа работы своих коллег по скорой помощи. Существующая практика подготовки врачей специализированных бригад из числа бывших врачей линейных бригад путём прохождения ими интернатуры по анестезиологии и реанимации (или по неврологии, кардиологии) – и сразу работать врачом спец.бригады – мера вынужденная, но я считаю не совсем правильная.
3. Что касается « … стандарт фельдшера расширится практически до стандарта врача «ско-рой», то пределов совершенствования специалиста конечно нет, но всё же образование врача и его специальные навыки и клиническое мышление – позволяют ему в сложных клинических ситуациях разобраться с больным лучше фельдшера, и ему должно быть место на скорой, а не только в ЭМЕДЖИНСИ.
4. «…И в бригаде теперь не просто водитель будет, а водитель-санитар, прошедший спецподготовку и умеющий оказывать полноценную помощь…». Очень правильная мысль – лишние руки в бригаде в лечебном процессе не помешают, хотя мне кажется это предложение несбыточной идеальной мечтой, по крайне мере здесь в моём городе Новосибирске на Центральной подстанции СМП.
Считаю, что на Скорой Помощи должен быть более жёсткий отбор водителей. На первом месте, конечно же стоят профессионализм водителя, его опыт, стаж, классность. Но не менее важным считаю понимание шофёром того, что он является членом бригады которая занимается спасением здоровья и жизни людей. Чтобы не было мыслей – « …только потихоньку крутить баранку…, моё дело только довезти…, мне за таскание носилок и поднимание больных не платят… , чего тут с мигалкой ехать – я знаю, что ничего серьёзного там нет и т.д . … ».
Считаю, что всё транспортное звено на Скорой Помощи должно быть подчинено главному врачу скорой помощи, а не иметь своего начальника, который не подчиняется главврачу непосредственно. Должен быть принцип единоначалия всей структуры Скорой Помощи – только тогда возможно её бесперебойное функционирование как единого целого и оказание экстренной и неотложной помощи своевременно и в полном объёме. Пишу об этом подробно, потому, что имею свой негативный опыт работы при наличии данной проблемы. К сожалению на каком-то этапе перестройки машины были выведены в Новосибирске из единого управления Скорой Помощью и теперь есть отдельная авто-организация со своим управлением, которой Скорая Помощь как-бы сдаёт транспорт в аренду и в этой организации и работают наши шофёры и там получают зарплату. Теперь у врачей и шофёров стали разные цели. Врач – стремится спасать больных, несёт ответственность за всё, что происходит на вызове. Шофёр – только за рулём, а его начальство его учит – «… главное не попортить машину, … поменьше езды с мигалкой и сиреной, … тормози на светофорах, езда только по правилам, ты отвечаешь только за кабину… (у нас в салоне полумрак из всех 6 ламп, горят только 2). Такие вот разные теперь у нас интересы в лечении реанимационных больных.
5. И ещё животрепещущий и набивший уже, наверное, оскомину вопрос – по поводу за-крытия медвытрезвителей и самоустранения полиции от занятия людьми в алкогольном опьянении. Пьяными полиция не занимается вообще, даже не подходят и не пытаются что-либо спросить, разбудить до приезда СМП. Если граждане звонят в полицию по поводу нетрезвого человека – оттуда из диспетчерской – сразу ситуация переадресовывается на Скорую. Полиция их не берёт в отделение, мотивируя, тем, что по нашим последним законам, чтобы инкриминировать пьяному правонарушение – нужна справка медицинского освидетельствования, что он действительно пьяный, и в итоге – всё на Скорую. А все ситуации – при приёме вызова по алгоритмам приёма и с учётом приказа Облздрава (рассматривать алкогольное опьянение, если пьяный человек плохо передвигается или засыпает – как алкогольную интоксикацию и транспортировать его в отделение токсикологии 34 больницы, где вместо штрафа медвытрезвителя пьяный, проспавшись – получит ещё и больничный лист, как «отравившийся») – выходят на ситуации вызова: 39Т «на улице без сознания», 37Т «на улице отравление», 69Р «дома без сознания», вырвало 1 раз пьяного – 75Т «дома опасные текущие патологические потери» и т.д., которые являются поводами вызова реанимационной бригады. В итоге – сначала полностью блокируется работа реанимационной бригады, а затем к вечеру количество пьяных увеличивается и блокируется почти полностью работа всей скорой – пока развезут всех пьяных с этого берега на другой, где 34-я больница.
А неделю назад пьяный вандал, которым по Скорой вынуждена заниматься Скорая вместо милиции – разбил в машине всю аппаратуру (монитор жизненно важных функций «Schiller» и аппарат ИВЛ, разбил манометры на кислородных баллонах) – в итоге работать нечем, кое как из нескольких аппаратов собрали старый аппарат «Фаза-11», а монитор пока и не предвидится. Ущерб более 500 тысяч рублей. И ситуация может повторится и не раз – так будут похоронены благие намерения оснащать Скорую хорошей аппаратурой, чтобы оказывать квалифицированную помощь наиболее тяжёлому контингенту больных г.Новосибирска.
ПОЭТОМУ в связи с вышеизложенным считаю необходимым срочно:
1. Установить и регламентировать моменты взаимодействия с полицией, когда вызывают к пьяному Скорую.
2. Обязательность присутствия полиции на ситуации по поводу нетрезвого состояния..
3. Немедленный и приоритетный выезд полиции на ситуацию с пьяным дома, когда он груб и агрессивен, участие в создании условий для осмотра с этим больным, когда он в этом нуж-дается.
4. Сопровождение пьяного или неадекватного в больницу при минимальной вероятности угрозы такого «больного» для бригады СМП и предотвращения порчи дорогостоящего реанима-ционного оборудования.– вмешательство полиции с применением спец.средств фиксации и воз-действия, регламентированными Законом о полиции. Причём степень такой угрозы должна определяться только врачом и не обсуждаться полицией.
Моё мнение выражает мнение большинства моих коллег по работе.
С уважением.
Врач анестезиолог-реанматолог реанимационной бригады МБУЗ ССМП, Центральной подстанции г. Новосибирска Бурдасов Михаил Викторович.
Стаж работы в анестезиологии и реанимации 23 года, из них в а-р-бригаде СМП – 13 лет.