Одна неделя жизни. Неделя, которая вместила в себя радость и огорчения. В общем-то, вполне типична неделя жизни заведующей отделением крупной новосибирской больницы.
28 февраля. Понедельник
Из-за привычки рано вставать, я на работе уже в 6-45. Проверяю истории болезни, никто не отвлекает. Светает. Наша больница оказывает круглосуточную помощь. В том числе и пульмонологическим больным. Отделение рассчитано на 60 коек. Но в эпидемию гриппа и ОРВИ лежит по 90- 95 пациентов. Нагрузка сумасшедшая – вместо пяти врачей в наличие трое.
8-30 – отчет дежурных медсестер. Беспокоит одна пациентка (назовем ее Р.) – 75 лет, одышка, боли, подъем давления. В анамнезе – операция по поводу опухоли прямой кишки. Поступила в отделение по «скорой» ночью в четверг. По жизненным показаниям провели плевральную пункцию. Результат пункции направлен в лабораторию на атипичные клетки.
В 10 часов обход с врачами. В выходные по «скорой» поступили новые больные, намечаем план на неделю.
В 10.30 дочери больной Р.: «Почему до сих пор не поставлен диагноз?! Вы ее не лечите! Будем жаловаться главврачу, в мэрию, в ФОМС и т.д.». Отвечаю, что могу побеседовать с ними после обхода. Но они идут в приемную к главному врачу.
11.30 – вызов к главврачу. Недоволен. Отвечаю, что эти женщины будут позже извиняться. Такое уже бывало. Но настроение испорчено. Возвращаюсь в отделение – надо закончить обход. Иду по отделению, навстречу мужчина, 35 лет, лечится по поводу тяжелой пневмонии. Протягивает с улыбкой коробку конфет, благодарит. Настроение от его слов повышается. Минут через пятнадцать из палаты выходит женщина и протягивает листок со стихами – тоже благодарность врачам и медсестрам отделения. За это я люблю свою профессию. Ведь слов благодарности, положительных эмоций в ней больше.
Хотя в последнее время агрессии к врачу, медсестрам стало больше.
Пациентке Р. проводим повторную пункцию, цитолог обещает выдать результаты завтра.
1 марта. Вторник.
В 10 часов снова дочери пациентки Р. Приглашаю в кабинет. Прямых извинений не было. Но «мы погорячились» уже прозвучало.
Меня сегодня беспокоит пациент П. 23 года. Экссудативный плеврит. Делали пункцию. Лечился в поликлинике антибиотиками. Температура до 39. Назначаем другие, мокроты нет. Что вызвало заболевание, не знаем. Получаем результаты пункции – не то, что ожидали. Не хочется думать о другой причине накопления жидкости плевральной полости. Приглашаем на консультацию фтизиатра. Хотя и так ясно, что туберкулеза нет. Решили направить на КТ. Оборудования в больнице нет. Ждем результат на другой день.
2 марта. Среда.
День идет своим чередом. Думаю о том, что престиж врачебной профессии падает. Молодежь после института не очень охотно идет работать по специальности. Да и зарплаты у нас! Только не умереть. Оклад заведующего отделением, с высшей категорией – 7800 рублей. Все ждут, что с модернизацией что-то измениться. А как сейчас объяснить пациенту, что мы не можем сделать то, что ему положено. Просто нет средств на это. Да еще с завидной регулярностью в СМИ про то, что лечат не так. Так формируется общественное мнение.
4 марта. Четверг.
С утра с претензиями отец больного П. Объясняю ему спокойно ситуацию. Успокоился, извинился.
Когда мне бывает обидно от несправедливости больных, вспоминаю давний случай. После ординатуры работала кардиологом в больнице скорой медицинской помощи. Дежурю. Темнеет. Стук в ординаторскую. Входит женщина и со словами: «Дочка, ты голодная, наверное», – разворачивает чистейшую салфетку, а на ней два вареных яйца, булка и еще что-то. Запомнилось на всю жизнь. Злоба в памяти стирается, памяти, а доброта остается.
5 марта. Пятница
Больная Р. повеселела, ходила по коридору. Написала в книгу жалоб и предложений поздравление с 8 марта, пожелала нам повышения зарплаты.
Вспомнился случай, произошедший в конце февраля. На каталке ввозят женщину 83 лет. Плеврит. Место есть только в коридоре. Ее сын: «Мама ветеран, заслуженная, а вы ее в коридор!». Успокаиваю, что скоро освободиться место в палате. Просто за выписанной больной еще не приехали. Везем женщину в процедурную, делаем пункцию. Снова в коридоре с радостным лицом сын: «Спасибо, извините. Вы и мою жену лечили», в руках коробка конфет. Что это? Жизнь что ли у всех нервная?
Сегодня после работы еду на конференцию. Профессия требует постоянного совершенствования. Время пролетело быстро. Отогрелась душой.
6 марта. Суббота
Ночью привезли женщину с бронхиальной астмой. Жительница Средней Азии. Страхового полиса нет. В приемном покое предупредили, что лечение придется оплатить. Согласилась. Утром при упоминании об оплате шквал эмоций: «Вы клятву давали! Почему в моей стране я должна платить?» Кто должен следить, чтобы иностранцы имели полис? Почему крайними оказываемся мы, врачи. Полиса нет – больнице не оплатят расходы. Не окажешь помощь – прокуратура не дремлет.
Врач как артист должен всегда улыбаться, лечить и словом. Единицы простых врачей имеют звания, награды. Я в 2008 году пошла на конкурс «Врач года». И оказалась в числе номинантов. Сама себе доказала, что могу.
Длинная неделя подходит к концу. Сели за стол – чай, торт, поздравили друг друга с праздником. Не один десяток лет со многими работаю. У нас дружный коллектив, трудяги.
Снимаю халат. В дверях дочь пациентки Р. В руках коробка с тортом. Невольно вспоминаю понедельник. А она мне говорит: «У вас была черная полоса».
Я скоро полвека в медицине, 35 лет в одной больнице. И я точно знаю – в нашей профессии гораздо больше светлых полос, радостных минут. И если вы, дорогие коллеги, как и я, каждый день входите в палату к больным или ведете прием в поликлинике, значит, вы со мной согласны. Кто так не думает, уходит из нашей профессии. Очень быстро.
Долганова Дина Николаевна, врач высшей категории, заведующая пульмонологическим отделением МБУЗ «ГКБ № 11»