Как хирург ветеринаром был

Родился Евгений Михайлович в Западной Украине в селе Варваринцы Тернопольской области. После седьмого класса, в 1954 году, поступил в… Бучачский зооветеринарный техникум.

– Любовь к лошадям привела?

– Да не совсем!

К западянам коллективизация поздно пришла, и у нас оставалось отношение к хозяйству как раз хозяйское. А для хозяина важно, чтобы на подворье всё росло и не болело. Конкурс в техникуме был семь человек на место! И учили нас так, что мы не только «корочки» получали, а умения. До армии успел поработать заведующим ветеринарным пунктом. Ответственность большая, но мне нравилось. Думал, направят служить куда-нибудь в хозяйственную роту, буду продолжать работать по специальности.

…Но ветеринара определили в танковый учебный полк. А дальше в армии пошли изменения. Чтобы использовать финансы рачительнее, на должность полкового начальника аптеки стали брать специалистов срочной службы. Вот так ветеринар Благитко, с дипломом и с опытом, на два года стал начальником аптеки полка.

– Конечно, и в специальную литературу заглядывать приходилось, и консультироваться у военврача. Но аппендицит, во всяком случае, я неплохо научился диагностировать.

Аппендициты у солдат-первогодков часто случаются, потому что люди переходят на другую еду, другую воду, другой режим, – поясняет доктор Благитко, – Но всё равно думал после армии оставаться ветеринаром, планировал всё-таки высшее образование получить. На третьем году службы решил позвонить, узнать, что нужно для поступления.  А мне говорят: «Специальность есть?  Есть! Опыт работы есть? Есть! Заканчиваешь в армии служить? И зачем тебе учиться?  Продолжай дальше работать ветеринаром.

…То ли упрямство западянина сработало, то ли обида взыграла после такого ответа-совета. Но после армии Благитко в вуз поступил. Новосибирский медицинский.

«Мне анатомия тяжело давалась. Так я, чтобы легче запомнить, сравнивал анатомию человека с анатомией лошади», – смеется хирург.

«Закон единства и борьбы противоположностей»

С Новосибирской областной клинической больницей Благитко связан с 1967 года, куда он пришёл врачом-субординатором (тогда шестикурсники проходили субординатуру). Теперь он куратор отделения хирургии ГНОКБ. На свою родную кафедру госпитальной хирургии в медицинском Евгений Михайлович вернулся в 1968 году. Сейчас Благитко – профессор этой кафедры.

– За столько лет не было соблазна поменять место работы?

– Только раз чуть было не переехал в Иркутск. Был момент, когда мой учитель Борис Алексанрович Вицын, уже войдя в солидный возраст, вдруг стал видеть во мне конкурента. Но я перетерпел, и хоть было у Вицына и у меня по-всякому, вспоминаю его добром. Он прекрасный хирург, терпеливый педагог. В 1979 году Борис Александрович предложил мою кандидатуру на должность доцента кафедры госпитальной хирургии. Вот так мне посчастливилось стать первым доцентом у Вицына.

– Так что рекомендация каждые семь лет менять место работы и возможно даже саму профессию не совсем верная?

– А закон единства и борьбы противоположностей ещё никто не отменял! С одной стороны, если человек, допустим, чиновник, то его нужно обязательно менять. Чтобы взгляд из кабинета у него не замыливался, чтобы к «откатам» не привыкал. Менять нужно и тех, кто на работе просто время отсиживает, от кого пользы нет.

А я что? Я врач. Большими деньгами никогда не ворочал. Быть незаменимым не планировал. У меня учеников много. И это до сих пор самый разумный способ научиться – передавать знания от старых профессионалов молодым напрямую, когда опытный может и подсказать, и научить.

Тут (в областной больнице) работаю долго, и это тем удобно, что, во-первых, знаю всех. Во-вторых, сейчас уже вместе с учениками работаем с архивами. Ординаторы, интерны должны вести исследовательскую работу. И они в архивах просматривают истории болезни, анализируют их. Труд очень даже нужный, потому что именно анализ даёт понять, какие способы лечения, какие методики операций дают лучший результат.

Благитко обещает и делает

Ещё один рекорд постоянства – Евгений Михайлович 20 лет(!) был главным хирургом области. Так что Новосибирскую область он знает не только теоретически.

– Однажды я как главный хирург говорил по радио о грыжах. Пока ущемления нет, операция простая и недорогая. И в общем, фельдшеры могли бы убеждать, что человеку надо прооперироваться и не ждать ущемлений, когда нам привозят «мешок с гноем» и требуется куда более серьёзное вмешательство.

Но у нас, с одной стороны, пациенты наши привыкли тянуть до последнего, а потом как должное воспринимать, что врач их вытягивает с того света. С другой стороны, молодые врачи нередко просто не хотят оперировать возрастного больного с грыжей. Чаще всего у возрастных – целый букет заболеваний ещё есть. На исход операции, на сроки выздоровления этот букет может повлиять. Вот и не хотят хирурги «будить лихо». Да только кто им мешает посоветоваться с терапевтом?  Подготовьте пациента к плановой операции – и он её хорошо перенесёт. А когда с ущемлением, срочно – вот тут уже времени нет сопутствующие болячки подлечивать.  И значит, риски действительно растут.

В общем, призвал я в той передаче оперировать грыжи вовремя. А если отказывают – обращаться ко мне! И бабки-дедки как начали звонить! Я, если обещал, то и оперировал их у себя в отделении. А разборки с местными врачами были потом.

«А немцы в позвоночник стреляют!»

– Евгений Михайлович, много операций вы провели впервые. Например, первым удалили поджелудочную железу. Видимо, такие операции как-то особо запоминаются?

– В областной больнице кафедральная работа должна быть на высоте. Вот и внедряли и внедряем всё интересное, что в мире есть. Правда, обеспечения не всегда хватает, от Москвы на пару лет отстаём.

А какая операция запомнилась? Молодой парень по неосторожности выстрелил себе в живот.

Район дальний, больной нетранспортабельный. Но я, тогда ещё молодой хирург, повёлся на слёзы его матери, перевёз пациента в областную больницу. Когда нужно было решать, оперировать парня или нет, с учителем посоветовался. Тот, опытный хирург, не рекомендовал ввязываться: «Больной всё равно не жилец. И если он после операции умрёт, может случиться так, что ты больше не захочешь работать хирургом».

Я же решил рискнуть. Так в ночь перед операцией всех домочадцев перебудил! Увидел сон, как немцы вышвыривают меня с кровати (хоть и маленький в войну был, но помню до сих пор, как немцы вошли в село, в дом). Во сне я от немцев бегу, а они мне стреляют в позвоночник! Боль жуткая!  Я от неё заорал по-настоящему и от крика проснулся.

Больной после операции выжил. Но новая напасть началась: ослабленный организм реагировал на практически все известные больничные инфекции. Ломал голову, что с парнем делать. В результате отправили его домой, на полторы недели, на деревенское молочко, от микробов больничных подальше. Когда пациент вернулся на проверку, я его даже не узнал: он уже не выглядел таким худым, за десять дней поправился на 7 килограммов!

«Я жизнь люблю!»

– Евгений Михайлович, а как при такой включённости в любимую работу всё-таки не сгореть раньше времени?

– Усталость страшнее даже не физическая, а моральная. Но жизнь точно стоит того, чтобы её любить и уважительно к ней относиться. И нужно не одной специальностью жить. Я даже в отпуске встаю в пять утра.  В привычку вошло, что кто-нибудь из лошадей летом живёт не в конюшне, а на нашей даче. Пообщаешься с лошадьми – уже, вроде как, и усталости нет.

Бог послал мне жену хорошую, понимающую. Конечно, и дома, и на даче от работы не отлыниваю. Но и книги писать мне интересно.  Так что время «занимаю» у сна, отсыпаться некогда.

Вот мой учебник для интернов. Я на нём не стремился заработать. Он бесплатно в Интернете выложен! Только кнопку нажми и для начала готовый опыт прими! Мастера обычно выходят из подмастерьев.

…Евгений Михайлович показал и книгу, ради которой он десять лет работал в архивах. В «Истории хирургической службы Новосибирской области» собраны факты, каждый из которых стоит исторического романа. Факты, за которыми такие судьбы стоят!

Вот Виктор Прокопьевич Смольников. Родился и вырос в Китае. Будучи профессором медицины, много раз получал отказы в советском гражданстве. Приехав, наконец, в Новосибирскую область, в Убинку, со своим рентгеновским аппаратом, профессор был репрессирован.  И полтора года проработал не сельским плотником, как настаивали органы МВД, а рядовым рентгенологом Убинской ЦРБ.  (И даже на такую работу Смольников получил разрешение благодаря главврачу больницы Кузнецову). А позже Виктор Прокопьевич вошёл в историю медицины как один из основоположников внутривенной анестезии.

В общем, цель себе поставил – напомнить читателям, особенно – молодым врачам, что медицина, сколько будет жить, столько и будет развиваться. И открытия в ней всегда будут. У хорошего врача должно войти в привычку обновлять свои знания, а не довольствоваться старым багажом.

– В художественной литературе хотите себя попробовать? Роман, допустим, написать?

– Здоровое самолюбие – это хорошо. За слова, положенные на бумагу, не должно быть стыдно. Есть люди, которым дано писать изумительно. А я… вот за учебники и справочники мне не стыдно.

Хотя «Лошадиные рассказы» написал всё-таки. Отдыхал, наблюдал за конями. Было интересно на бумаге попробовать думать, как лошадь. Сейчас мысли есть издать альбом с фотографиями моих коней, с экспонатами моей коллекции, связанной с лошадьми. Я её 15 лет собирал!

О цифрах, датах, депутатах

– Евгений Михайлович, прошлый год был для вас юбилейным. Как вы воспринимаете круглые даты?

– Ох, не люблю я балаган!  Ни 70, ни 75 лет отмечать не хотел. Когда меня чествуют, себя чувствую подсудимым. Ну, или как на поминках, когда о человеке плохо не говорят!

Мне таить нечего. Я и в ответном слове юбиляра говорил, что друзей у меня много. И жизнь, которую я люблю, меня прикладывала голой кожей к неструганой доске. Предавали и друзья. И ученики. Может, и на меня кто обиду держит: за излишнюю резкость, когда за врачебные ошибки отчитывал.  Но ведь я за дело отчитывал! И сам из-за этих ошибок переживал.

– А снова быть депутатом хотите?

– Да, я был депутатом того, расстрелянного, Верховного Совета. И больше – ни-за-что! Даже правнукам наказал, чтобы туда не лезли! Идут туда ради собственной карьеры, ради больших окладов за то, что кнопки нажимают. Честным людям там ситуацию не переломить.

Такая маленькая награда

Наград и званий, самых престижных, у Евгения Михайловича много. Но самая дорогая для него – маленький знак «За заслуги перед Новосибирской областью».

– Награды, звания, присуждаемые в других городах и странах, мне кажутся не лишёнными формальности. Если награждённый живёт далеко, то и знают его не так хорошо, как на месте. А я живу здесь, ни от кого не прячусь. И для меня важно, что именно земляки мою работу видят и считают её достойной знака.

Хирург, вот уже скоро полвека работающий с людьми, видящий их не в лучшей форме: растерянными, а порой, и отупевшими от боли, смотрящими на доктора как на Бога и порой забывающими сказать ему «спасибо», когда обыкновенное чудо состоялось, сказал:

«К смерти привыкнуть нельзя. Человек – существо социальное. Умирает же не просто пациент.  А сын, муж, отец. Возможно, работник, на котором всё держалось. Возможно, друг самый закадычный. Столько надежд, столько живых ниточек умирает всего лишь с одним человеком…». 

А правда, сколько жизней спасает врач, спасая всего одного человека?