Судебная коллегия находит, что по настоящему делу допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на вынесение законного и обоснованного вердикта и приговора, выразившиеся в следующем.

Между тем, председательствующим по настоящему уголовному делу не только не пресечены нарушения, которые ставят (могут поставить) под сомнение самостоятельность, независимость и беспристрастность присяжных в решении вопросов, отнесенных к их полномочиям, но и допущены им самим.

Как установлено судебной коллегией, председательствующим нарушен запрет в какой-либо форме выражать своё мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных, демонстрировать своё отношение к доказательствам и делать перед ними какие-либо выводы.

Так, присяжный заседатель ФИО28, принимавшая участие в вынесении вердикта, заявив об оказанном на нее давлении по поводу настоящего уголовного дела председательствующим, пояснила: «Был разговор по поводу видеозаписи, судья зашел к нам в комнату как раз после процесса, на котором мы ее просматривали. Он сказал, что видеозапись достоверна, потому что все, кто был на видеозаписи, подтвердили, где они сидели, кто и что говорил. Судья сказал, что эта видеозапись в ключе обвинения… Говорил еще про судебно-медицинскую экспертизу, которая в г. Санкт-Петербург была сделана, давал пояснения по ней. Сказал, что на его веку, а он давно и долго работает, эта одна из самых полных и всесторонних экспертиз, которую когда-либо делали, что ее инициировали сами адвокаты подсудимых и сами же себя подставили, так как эта экспертиза полностью обвиняет подсудимых и она не подлежит сомнению. На видеозаписи Белая Е.В. произнесла фразу, обращаясь к другим врачам, которые были на видеозаписи за кадром: «Вы что, возомнили себя спасателями?», и судья Вьюнов, разъясняя нам, что он думает по этому поводу, сказал, что здесь врачи возомнили себя Богами и решают, кому жить, а кому умереть, и что на этом процессе он такого не допустит… У меня сложилось впечатление, после того, как он ушел, что на скамье подсудимых сидят виновные, правильно, что их поместили под стражу, «… что судья в обвинительном ключе…» (т. 47 л. д. 14-20). Как следует из аудиозаписи заседания суда апелляционной инстанции, она пояснила, что такое поведение судьи ее возмутило, и она для себя решила, что судья настроен с обвинительной позиции, отметив, что такое поведение судьи повлияло на ее мнение по делу и у нее сложилось впечатление, что на скамье подсудимых сидят виновные и правильно, что их пометили под стражу.

Из пояснений присяжного заседателя ФИО23, также принимавшего участие в принятии решения, о поведении председательствующего судьи усматривается следующее: «Он был очень эмоционален, рассказывал, что видеозапись еще раз подтверждает доказательства того, что обвиняемые виновны…, доказательств вполне достаточно, чтобы их признать виновными…, экспертиза выполнялась в г. Санкт-Петербурге, там очень высокий уровень экспертов, и она не подлежит сомнению…».

Присяжный заседатель ФИО24 пояснил о том, что председательствующий дважды приходил к ним в комнату отдыха и высказывал суждения о виновности подсудимых, пытался убедить, что они однозначно виновны: «Я убежден на 300%, что они виновны, и, даже не глядя на видеозапись, я убежден и уверен, что они виновны», а в ожидании вердикта выражал беспокойство о том, что как бы не было голосования 4 на 4.

Как отметил присяжный заседатель ФИО29, зайдя в комнату отдыха присяжных заседателей председательствующий прокомментировал исследованные заключение эксперта и видеозапись, заявив, что из этих доказательств ему видна вина подсудимых, что врачи не имеют права решать, кому жить, а кому умирать, что в деле железобетонные доказательства, чтобы они подальше держались от адвокатов, так как они устраивают спектакль. Он был возмущен монологом судьи, явно склонявшегося в сторону обвинения и воспринял это как давление.

Присяжный заседатель ФИО30, участвовавший в вынесении вердикта, сообщил суду апелляционной инстанции о проведении предварительного голосования за день до удаления для вынесения вердикта и о том, что, исходя из хода судебного разбирательства и по итогам посещения судьи их комнаты отдыха он пришел к выводу о наличии у судьи мнения, совпадающего с обвинением и которое он пытался до них донести.

Со слов старшины присяжных заседателей ФИО32, председательствующий дважды заходил в комнату отдыха присяжных, неоднократно и он бывал в его кабинете и вместе с ним обедал.

Присяжный заседатель ФИО31 сообщила, что к ней домой приезжал старшина и убеждал в необходимости устраниться от участия в деле по состоянию здоровья. Это ее насторожило, и она поняла, что была дана команда уйти из процесса и она написала заявление об освобождении ее от участия по состоянию здоровья. Подтвердила, что председательствующий заходил в комнату отдыха и пытался направить позицию присяжных заседателей в определенное русло и сформировать у них мнение о виновности подсудимых, утверждая, что экспертиза это подтверждает.

Опрошенные присяжные заседателя сообщили также о том, что в один из случаев посещения судьи их комнаты отдыха он прокомментировал обстоятельства падения адвоката Плешкова в обморок как разыгранный спектакль с целью воздействия на присяжных.

Кроме того, они пояснили, а также продемонстрировали суду, что после судебного разбирательства старшина коллегии присяжных заседателей ФИО32 прислал от имени председательствующего смс-сообщение со словами благодарности от Следственного комитета Российской Федерации и Генеральной прокуратуры Российской Федерации. В то же время сам ФИО32 в суде апелляционной инстанции уточнил, что смс-сообщение рассылал не от имени судьи, а от себя лично, а указанные ведомства упомянул для весомости.

Пояснения остальных присяжных заседателей о том, что судья заходил в комнату отдыха присяжных только для того, чтобы извиниться за задержку судебного заседания и о виновности подсудимых не высказывался, о том, что не предусмотренное уголовно-процессуальным законом «предварительное голосование» не проводилось, не ставят под сомнение правдивость информации, доведенной до суда апелляционной инстанции другими присяжными заседателями о том, что председательствующий дважды допускал со своей стороны внепроцессуальное общение с присяжными заседателями в их комнате отдыха, в ходе которого высказывал своё мнение об исследованных доказательствах по делу и о виновности подсудимых, и это не могло не отразиться на объективности коллегии присяжных заседателей.

Тем самым председательствующий фактически допустил ситуацию, оказавшую незаконное воздействие на присяжных заседателей, что могло повлиять на их ответы при вынесении вердикта и поставить под сомнение их объективность.

Кроме того, ч. 2 ст. 340 УПК РФ устанавливает запрет председательствующему при произнесении напутственного слова в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

Указанные требования закона при рассмотрении уголовного дела в отношении Сушкевич и Татур (Белой) с участием присяжных заседателей нельзя считать соблюденными в надлежащем объеме.

Из протокола судебного заседания и его аудиозаписи усматривается, что в напутственном слове председательствующим судьей выражено негативное отношение к действиям подсудимых Сушкевич и Татур (Белой), связанным с инкриминируемым им убийством новорождённого Ахмедова, к их действиям на предварительном следствии и в суде, к действиям стороны защиты.

Так, в нем отдано предпочтение одним доказательствам перед другими и высказано отношение к стороне защиты в следующих фразах: «Об этих показаниях сторона защиты Белой Е.В. не упомянула, указав лишь о том, что «ложь порождает ложь», предложила вам не верить свидетелям, верить подсудимым. Таким образом, на одной «чаше весов» находятся показания свидетелей, на другой – то, во что предлагают поверить подсудимые, и вы сами оцените, где больше правды и где больше последовательности»; «с самого начала сторона обвинения и сторона защиты были поставлены в неравные условия. Никто не пришел поддержать потерпевших, кроме их представителя, я, как мог, насколько у меня получалось, оберегал вас от воздействия извне, от хамства, в том числе в мой адрес…»; «ни суд, ни обвинение какие-либо статьи по данному делу не распространяли, этим занимались только лица, освещающие данный процесс в пользу защиты…».

При этом, данные председательствующим судьей присяжным заседателям в напутственном слове разъяснения о том, что они не должны принимать выраженное им мнение по делу во внимание, в данном случае не могут служить гарантией того, что его высказывания во внепроцессуальном общении с присяжными заседателями и в напутственном слове не оказали незаконного влияния на них при вынесении ими вердикта.

При таких обстоятельствах, допущенные нарушения уголовно-процессуального закона могли повлиять на беспристрастность присяжных заседателей, отразиться на формировании их мнения по уголовному делу и на содержании ответов при вынесении вердикта, что в соответствии с ч. 1 ст. 389 22 УПК РФ является основанием для отмены приговора, постановленного в таком составе суда.

При таких обстоятельствах судебная коллегия находит апелляционные жалобы в указанной выше части обоснованными и подлежащими удовлетворению.