Эдуард Пунегов, корреспондент: Вероника Игоревна, здравствуйте. Расходы на здравоохранение постепенно снижаются по отношению к ВВП. Вот в США этот показатель составляет примерно 15 процентов, а у нас в России – в разы меньше. И к 16 году, по некоторым оценкам, может упасть до отметки полпроцента. Как медицина может быть эффективная в таких условиях? И как вы планируете компенсировать потери?
Вероника Скворцова, Министр здравоохранения РФ: Вы абсолютно правы, что мы снизили долю в ВВП до 3,4 процента в этом году. А максимальный процент у нас составлял 3,7 процента несколько лет назад. Но при этом общее финансовое обеспечение здравоохранения выросло и продолжает расти. За ближайшие три года оно увеличится на 40 процентов программа госгарантий, по сравнению с предыдущим годом. Темпы этого роста, очевидно, ниже заложенных темпов роста ВВП. Отсюда и возникает эта диссоциация ВВП при увеличении финансирования системы. Это увеличение превышает индекс дефлятора.
В этой связи опасений, что в ближайшие два года у нас будут какие-то ограничения объемов оказания медицинской помощи, в том числе и высокотехнологичной, их нет. Мы абсолютно поддержим все те обязательства, которые сформировались за последние годы. Более того, в наших планах сегмент инновационной высокотехнологичной помощи. В своем послании президент дал нам поручение – увеличить объемы высокотехнологичной помощи с 500 до 750 человек в год. Эту задачу обязательно мы выполним. Но стоят и другие задачи. Дальнейшее национального календаря прививок. Мы внесли изменения в закон по нацкалендарю. Мы уже сейчас вводим новую прививку от пневмококка, с 16 года от ветряной оспы.
То есть мы обязательства все развиваем дальше. Это касается ряда инфекционных заболеваний и всего неинфекционного блока. Только с 13 года вы ввели массовую диспансеризацию. Мы охватили приемами более 34 миллионов человек. Это превышает все, что было в сумме сделано за предшествующие 6 лет. Было 26, а вышли на 34 миллиона. А предстоит увеличить в ближайшие два года до 60 миллионов в год. Поэтому ваш вопрос неоднозначный. Безусловно, мы бы хотели, чтобы на здравоохранение тратилось больше ресурсов и больше процентов от ВВП. Когда-то несколько лет назад в планах развития социальной политики значился процент 5,4. Поэтому мы очень надеемся, что будут развиваться два процесса параллельно. Мы ведем очень активную работу по оптимизации тех расходов, которые осуществляются сейчас, и вообще оптимизация финансово-экономической модели, взаимоотношение ее частей между собой. С другой стороны, если мы хотим стать передовой медицинской державой с развитием технологий, клеточных, компьютерных и других, то количество денег должно быть увеличено.
Эдуард Пунегов: Еще одна важная тема, которая активно обсуждается, – механизм государственно-частного партнерства в здравоохранение. На Гайдаровском форуме несколько дискуссий было посвящено этому. Почему заграницей много таких проектов, а у нас это, скорее, исключение, единичные случаи? и какие барьеры существуют, как вы их планируете устранить? 04-50.>>
Вероника Скворцова: На самом деле по результатам 13 года у нас более 40 субъектов РФ уже сейчас активно осуществляют проекты ГЧП. На 14 год запланировало таких проектов уже 58 субъектов. Эти проекты разноплановые. Если первые регионы начинали с аутсорсинговых проектов, преимущественно это была уборка мусора, охрана территории, приготовление пищи, то сейчас аутсорсинговые проекты расширились. Скажем, в 14 год 6 субъектов передают в аутсорсинг управляющие функции, административные, бухгалтерские, юридические. Уже в 6 субъектах в аутсорсинг передаются и смысловые функции, скажем, использование централизованной лаборатории, то есть некоторые диагностические процедуры. Поэтому аутсорсинг расширяется. На сегодня 28 в 14 субъектах активно его используют. Более того меняется спектр услуг.
Второе направление, которые с каждым годом все шире в здравоохранении используется, это концессионные соглашения. Мы надеемся, что с принятием нового закона о концессионных соглашениях, а вы знаете, что закон прошел первое чтение в Думе, у нас появится возможность использования контрактов жизненного цикла. Это даст дополнительные возможности. Концессионные соглашения тоже используются. Прежде всего, в первичной медпомощи – это амбулаторный сегмент. У нас более 40 регионов имеют сети ФАПов, врачебных общих практик, сельских амбулаторий, которые существуют в рамках концессионных соглашений. Это очень выгодно для государственного здравоохранения. Это не выводим медпомощь в рамки платных услуг, это бесплатная помощь в рамках госгарантий. Но при этом у нас есть возможность получить выигрыш в качестве и доступности этой помощи. Второе направление – это локальные проекты по специализированной помощи. Это центры гемодиализа, консультативные центры и так далее. По последним данным 21 субъект РФ уже в этом направлении, имеют опыт. Еще больше в 14 году будет в следующем году 27-28. Это топ концессионные проекты, которые касаются высокотехнологичной помощи это сеть центров позитронной эмиссионной томографии и других видов ядерной медицины, лучевой диагностики. Это центр специализированных реабилитационных центров. Высоко технологичных. Такие сейчас широко распространяются.
К вашему вопросу есть ли какие-то пробелы в нормативной базе, на наш взгляд есть. Я уже упомянула необходимость концессии из концессионного соглашения в контракты жизненного цикла, которые позволят нам к инциденту делать прямые платежи, доплаты, концессионируем для того, чтобы облегчить выполнение функционала и сделать его более качественным. Кроме того, я знаю, что сегодня обсуждался вопрос о кредитных льготах в том случае, если в процесс вовлекаются и частные структуры. Мы этот вопрос будем прорабатывать. Очень важно, это уже сейчас решено, что в среде здравоохранения прибыль облагается налогом. Нулевой налог. Это уже у нас соответственно в отличии от образования в здравоохранении это работает. Что касается других пробелов, конечно большая ответственность каждого субъекта РФ или государства принимать решения о формировании государственно частного партнерства.
Потому что ответственность за сохранение здоровья населения лежит на государстве при этом при всем. Поэтому конечно на наш взгляд более четко должно регламентироваться объемы помощи, которые оказываются в рамках государственно частного партнерства, профиля помощи. И соответственно объемы по профилям и некоторые другие детали. В том числе скажем невозможность самостоятельно принимать решения о перемещениях той или иной инфраструктуры, поскольку мы имеем достаточно жесткую систему территориального планирования медицинских объектов. Некоторые заболевания сопряжены с терапевтическим окном. Нам очень важно время, в течении которого можно получить ту или иную медицинскую помощь. Так или иначе медицинские мощности они обязаны быть привязаны к определенным точкам и эти точки они стратегически разрабатываются с тем, чтобы в каждом районе страны помощь была доступна. Особый такой вид, в связи с этим регулирование со стороны концессионера, извините, государства концидента оно должно быть более жестким может быть чем в других отраслях.
Эдуард Пунегов: Сколько сейчас частных компаний участвуют в системе обязательного медицинского страхования? Какова вообще сейчас картина и динамика?
Вероника Скворцова: Вы знаете с 10 года до 14 в 3,5 раза увеличилось количество частных организаций, которые участвуют в реализации программ государственных гарантий. Бесплатной медицинской помощи. В настоящее время это больше 1700 организаций. Это примерно 19% от всех организаций, которые реализует программа государственных гарантий. Но при этом хотелось бы отметить, объем помощи, который они осуществляют не превышают 3% . Вот эта диссоциация 19 и 3 свидетельствует о том, что входит в программу госгарантий наиболее мелкие, чаще всего амбулаторные и рентабельные организации: стоматологические кабинеты, профилактические кабинеты. Кабинеты отдельных специалистов и это конечно ни в коей мере не компенсирует необходимости многопрофильных лечебных учреждений. В этой связи мы работаем над совершенствованием нормативной базы здесь. Потому что вход частных организаций в программы государственных гарантий он тоже должен согласовываться с программой территориального планирования медицинских организаций и он должен соответствовать потребностям региона в объемах, профилях медицинской помощи. Это то, над чем мы сейчас работаем.
Эдуард Пунегов: Всемирная организация здравоохранения прогнозирует, что к 35 году в мире не будет хватать около 16 млн работников здравоохранения. Насколько эта проблема остро стоит в России? И что вы будете в этой связи предпринимать?
Вероника Скворцова: Вы знаете сейчас у нас наметились положительные тенденции. Мы переломили отрицательный тренд, который в течении 15 лет существовал по среднему мед персоналу и 13 год дал нам прирост 6, 5 тысяч медсестер. И 4 тысячи 600 врачей. Мы сделали математическую модель. Каким образом нам надо двигаться, чтобы количество врачей было в постоянном проценте от численности населения. Потому что независимо от страны и от времени в любой популяции человеческой 1% людей должен заниматься охраной здоровья других людей и так было все времена. Но с развитием медпомощи процент увеличивается в силу многопрофильности и узконаправленности специальностей. У нас есть все, чтобы у нас дефицита не было. У нас более 400 медицинских учреждений и колледжей на территории субъектов РФ и мы за 13 год повысили прием государственный в эти учреждения на 15 % . И планируем повысить еще на 18 и остаться и подойти к тому нормативу, который был до 90 ого года в нашей стране. Ежегодно выпускаем около 60 тысяч мед сестер. А в советское время около 120 тысяч. В 2 раза больше. Мы не имеем директивного закрепления сестер в отрасли , поэтому в течении многих лет был серьезный отток. Из-за низких зарплат, социального статуса и тд. Вот то, что происходит сейчас, уже сейчас зарплата медсестры по результатам 11 месяцев 13 года превысило 22 тысячи рублей. И это неплохая зарплата. Позволяет эффективно работать. Кроме того, каждый регион сейчас запланировал специальные программы по дополнительным социальным и материальным помощи, льготам для среднего медперсонала. Это чрезвычайно важно, потому что это особая профессия – это не младшие сестры и братья врачей. Это особая профессия с особым функционалом и значимость этой профессии она огромна. Вся помощь – реабилитация, патронажная помощь во всех странах базируется на этой профессии. Не говоря о том, что это важная часть ухода и тд. Тоже самое касается врачей.
У нас развитая сеть образовательных учреждений. Она позволяет готовить специалистов столько сколько нужно. Мы меняем систему образования в плане введения непрерывного медицинского образования. Мы дробим образовательную программу по модульную принципу и аккредитовываем специалиста по результатам каждого модуля. Что фактически делает безграничными возможности для развития каждого специалиста. Я так думаю, что к нам будут ездить за специалистами через какое-то время. У нас есть все чтобы мы были самодостаточными и даже более того.*